Дмитрий Ананьев

Прикосновение к любви

 

 

ЛЮБЛЮ

Люблю! Прости за громкие слова,

Но это так, а слов об этом мало.

И повторяться, вроде, не пристало,

И отмолчаться вежливо едва ль.

И я пишу, что я люблю тебя.

Прочти, поверь, пойми и, улыбнувшись,

Прими как есть, я не умею лучше –

Стихи пишу любя, живу любя!

 

ЧТО ТАКОЕ ЛЮБОВЬ

Что такое любовь

Невозможно ответить,

Недостаточно слов

На огромной планете

Недостаточно снов,

Что нам в юности светят…

Что такое любовь

Невозможно ответить.

Что такое любовь

И понять невозможно –

Словно новая кровь

В сердце бьет осторожно,

Манит временный кров –

Ткань палатки таежной…

Что такое любовь

И понять невозможно.

Что такое любовь

Не понять, не ответить,

Голос правды суров –

Мы отцы, а не дети.

Но ответ не готов

Или нам не заметен.

Что такое любовь

Не понять, не ответить.

 

* * *

Ветер устало кружится,

И отражают лужицы

Грустную физиономию

Уличного фонаря.

Жалко мне до отчаяния,

Что и любовь кончается –

В качестве экономии

Брошены якоря.

Хочется так ссутулиться,

Чтобы не видеть улицы,

И фонаря – свидетеля

Наших с тобою ссор.

Я прибавляю в скорости,

Чтоб с фонарем не ссориться.

Мне ведь и так не весело –

Вот и не лезу в спор.

А при моем движении

Корчатся отражения,

Слишком я безучастливо

Взял их и растоптал.

Видно не ты моя суженая,

Найденная жемчужина

Редко приносит счастье

Тем, кто ее достал.

 

* * *

Любовь сильна и величава –

Царит, не требуя венца.

Она бывает без начала,

А иногда и без конца.

 

ПРОВОДНИЦА

От вагонов косые тени

На асфальте плашмя лежат.

Электричка от нетерпенья

Начинает слегка дрожать.

Торопитесь со мной проститься,

Время выберу – напишу.

Проводи меня, проводница,

Проводи меня, я спешу.

Снова вывешен на вагоне

Расставания желтый флаг.

И навряд ли меня нагонят

Наспех брошенные слова.

Потускнели от слез ресницы,

Подведи ты их, поднови.

Проводи меня, проводница,

Проведи меня от любви.

Не уверен, что буду понят,

Применяя такой прием,

Но тепло от твоей ладони

Я зажал в кулаке своем.

За окошком мелькают лица,

Я махну наугад рукой.

Проводи меня, проводница,

Да не смейся, что я такой.

Хоть не хочется в это верить,

Но ползет мимо нас перрон,

Проводница закрыла двери

Нам со всех четырех сторон.

Разрешите мне вам присниться,

Ночи длинные впереди…

Проводи меня, проводница,

Проводи меня, проводница,

Проводи меня, проводница,

Ну, пожалуйста, проводи.

 

* * *

Приближается рассвет,

Звезды в небе потускнели.

Приближается рассвет

Синим сумраком маня.

Но тебя со мною нет –

Помириться не сумели,

И тебя со мною нет,

А как будто нет меня.

Приближается рассвет,

Розовеет на востоке.

Хоть бы кто-то дал совет,

Погадал на "нет" и "да".

Но тебя со мною нет –

Просто нет тебя и только,

Пусть пошлет тебе привет

Заходящая звезда.

Приближается рассвет,

А уснуть не удается,

И из утренних примет

Выбираю я одну –

Тот единственный ответ…

И откуда что берется?

Видно, тихий лунный свет

Все во мне перевернул.

Я причины не пойму,

Но становится прохладно,

И, скорее, потому,

Что тебя со мною нет.

Вроде, я не балагур,

Вроде, нет тебя – и ладно,

Но за несколько минут

Приближается рассвет.

 

РАССТАВАНИЯ

Расставания, расставания –

Стрелки замерли на часах,

Тепловоз спешит расстояния

Намотать на ось колеса.

Рельсы стелятся словно лестница,

Увести хотят, увести.

Суждено ли нам еще встретиться?..

Ты прости меня, ты прости.

Обещания, обещания

Не даю тебе – не могу.

Обними меня на прощание,

Видишь как притих балагур.

Время втиснуто в расписание,

Не держи его – ни к чему.

Вот опять пришло расставание,

А зачем пришло, не пойму.

Только память нам и останется.

Ну скажи ты мне, ну, скажи,

Отыщу ли где-то пристанище

Или вечный я пассажир?

Все окончилось, поезд тронулся,

Может, встретимся, может, нет…

Я прилип к окошку вагонному

И рисую пальцем "привет!"

 

ЗАРИСОВКА

Утро пришло и так приятно

Нас новизною освежило.

Солнце проснулось, стерло пятна

И над полями закружилось.

Свежей росой умылся камень

И развалился у дороги.

Пудрится небо облаками,

В речке купаются пороги.

Мостик, зевая, потянулся,

Ива приданное полощет,

И, окончательно проснувшись,

Ветер причесывает рощу.

 

ПОЙМИ МЕНЯ

Пойми меня, пойми

Без писем и без слов,

Промой мне душу как весенний дождик,

И сердце распахни,

И упаси от снов,

А ты смеешься – до чего я дожил.

А я живу как снег,

То тая, то кружась,

То ниже опускаясь, то взлетая.

То слезы на лице,

То неуемный смех

Характер мой по ниточке сплетают.

Куда меня несет –

Вперед или назад?

И как мне разобраться – где останусь?

И снова невпопад

Забытый анекдот

Попутчикам рассказывать я стану.

Я знаю – ты права,

Молчи, не отвечай…

Стряхните со стола обиды крошки.

В стакане стынет чай,

А на губах слова,

И мерзну я от памяти о прошлом.

 

* * *

Осень, точно так же, как и мы

Едет на трамвае без билета

Глянув мельком в зеркало зимы,

Красится остатком красок лета.

 

ОСЕНЬ

Вот опять гнилая осень –

К сожаленью, так бывает.

Снова ветер листья косит,

А дожди следы смывают.

Вдоль дорог вода струится,

В ней мелькают, как насмешка,

Перепачканные листья

Со следами вперемешку.

Осень – птицы озабочены,

Осень – лужи у обочины,

Осень – встречи укорочены –

Осень, осень.

Я традиций не нарушу,

Что поделать, что поделать:

Обещанья, словно души,

Отделяются от тела

И, подхваченные ветром,

Улыбнутся на прощанье…

И потом – ну кто им верит,

Кто их помнит – обещанья.

Осень – векселя просрочены,

Осень – мысли обесточены,

Осень – значит все окончено –

Осень, осень.

К сожаленью, так бывает:

За окном гнилая осень,

И погода подмывает

Все дела свои забросить

И уйти или уехать

От мороки, от порока…

Я, хотя и без успеха,

Исповедую дорогу…

Осень зиму напророчила,

Осень сердце заморочила,

Осень мне гримасу скорчила…

Осень, осень.

 

ОКНА

Белые бабочки крыльями машут,

Бьются снаружи в стекло.

Это окно освещенное наше

Их в эту ночь привлекло.

Пусть надрываются струны гитары,

Звук не пропустит стена,

Лишь отпечатался на тротуаре

Желтый квадратик окна.

Только окна горят,

О потерях горюя, –

Я надеюсь, меня

Эта участь минует.

Пусть седая волна

Океаны волнует,

Даже выпив вина

Никого не виню я.

Ночь тишиной занавесила город,

Молча зажгла фонари.

В эти часы удивительно дорог

Свет, что в окошках горит.

Пусть он совсем не осветит дорогу,

Пусть он не ярок и желт,

Только в душе моей, грустной и строгой,

Что-то он все же зажег.

А за шторами что –

Не сознаются шторы.

Темнота с давних пор

Напряженна как порох.

Тишина словно сон

Или сон как соната.

В эту музыку нам

Просто вслушаться надо.

Белые бабочки крыльями машут,

Желтые окна горят,

Черные тени домов как на марше

Встали вдоль улицы в ряд.

Полно метаться, и хмуриться полно,

Город устал и затих.

Словно стесняется майская полночь

Бедности красок своих.

 

МОЛИТВА Д'АРТАНЬЯНА

Боже, даруй мне шляпу!

Шляпу с пером, пожалуйста,

Чтобы я мог спокойно

даме в глаза глядеть.

Впрочем, пера не надо,

дамы и так пожалуют.

Шляпу давай попроще,

было б на что одеть.

Боже, даруй мне шпагу!

Шпагу давай, Всевышний.

Чтобы эфес… "что надо"!

Чтобы клинок звенел.

Слушай, давай быстрее,

как бы чего не вышло,

Да не бери любую,

чтобы была по мне

Боже, даруй мне женщин

верных и недоступных,

Чтобы за них сражаться

и искупать вину.

Можно чуть-чуть развязных,

можно совсем беспутных…

Что-то я Вас не понял!

Как это так – одну?

Боже, даруй мне друга

верного и надежного.

Чтобы делить с ним радость…

Лучше – делить беду…

Боже, мне очень некогда,

скоро ты там найдешь его?

Ладно, не разоряйся,

друга я сам найду.

 

ШПАГИ, ЖЕНЩИНЫ, ВИНО…

Не задержится в руках

Кружка эля или грога,

Чтоб казалась коротка

Даже дальняя дорога.

Что в пути согреет кровь

И добавит нам отваги:

То ли вражеские шпаги,

То ли женская любовь?

А судьба берет свое,

Ободряя блюдо перцем:

Замелькает острие,

Норовя пробиться к сердцу.

Но, молясь на свой клинок,

Мы твердим не без причины:

Привилегии мужчины –

Шпаги, женщины, вино.

Наша слава и позор –

Все, что пенится из кубка,

И, ласкающая взор,

Танцем вспененная юбка.

Льется кровь или вино

Из-за женщин и за женщин…

Сталь по стали проскрежещет

Что нам будет суждено.

Шпаги, женщины, вино –

Все нам в жизни достается,

Но когда-то все равно

Лишь вино и остается.

Но гордимся – сколько раз

Мы бывали в передрягах,

Вина, женщины и шпаги

Обнажались ради нас!

 

НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА…

Тревожит нашей жизни суета

Акрополь девятнадцатого века.

Тяжелая могильная плита –

Вещественная память человека.

Но в надписи не всматривайся ты,

Осуществили годы обезличку,

И, как издевка, прямо у плиты

Стоит для пояснения табличка.

Как жаль – сегодня некого спросить

С которым мужем были вы счастливой.

А в Ленинграде снова моросит

Назойливо, протяжно, сиротливо.

По тщательно ухоженной плите

Извилисто соскальзывают капли.

Дождям принадлежит приоритет

Оплакивать несбыточность, не так ли?

Семейная идиллия,

Семейная идиллия,

Но, нашу память именем лаская,

Коробит нас фамилия,

Коробит нас фамилия

Наталья Николаевна Ланская.

А Вашему второму каково

Покоиться сегодня с Вами рядом,

Коль выбита фамилия его

Со стороны кладбищенской ограды?

И грустно говорит экскурсовод,

Что он, конечно, человек хороший.

Теперь не важно, если и соврет –

Сравниться с Вами он для нас не сможет.

Хватало ли при жизни Вам любви,

Успеха, славы, радости, почета?

А если, все же, по большому счету:

Что в этой жизни заслужили Вы?

Мы помним Вас, но только рядом с Ним,

Мы любим Вас за то, что он любил Вас.

И время нас за это извинит,

Без нас оно бы вовсе Вас забыло.

Семейная идиллия,

Семейная идиллия,

Но, нашу память именем лаская,

Коробит нас фамилия,

Коробит нас фамилия

Наталья Николаевна Ланская.

Воспользовались, хоть и не легко,

Вы правом изменения фамилий,

Но вы ее не только изменили,

Вы изменили памяти Его!

Я резких слов стараюсь избежать,

Других судить всегда гораздо легче…

Распахана широкая межа

Меж Ним и Вами болью человечьей.

Семейная идиллия,

Семейная идиллия,

Но, нашу память именем лаская,

Коробит нас фамилия,

Коробит нас фамилия

Наталья Николаевна Ланская.

 

ПИСЬМО

Милостивый государь, Александр Сергеевич,

Я к вам пишу, извините, что так опоздал.

Мы не знакомы, и, все же, прошу Вас не гневаться –

Я бы тревожить Вас попусту просто не стал.

Мне бы почувствовать, что для Вас значила Родина,

Если любовь и друзья в паутине молвы…

Я умоляю дослушать хотя бы мелодию,

Если при жизни письма не получите Вы.

Милостивый государь, государства поэзия!

Ваше Величество Гений, Маэстро пера,

Ваша трагедия остро отточенным лезвием

Точно по сердцу проводит незримую грань.

Грань между веком минувшим и нашими песнями,

Грань между жизнью и сном, где живут миражи…

Видите, Пушкин, мы с Вами почти что ровесники.

Мне бы одну Вашу осень на свете прожить.

Может быть, будет не к месту, не вовремя сказано,

Но принесу Вам еще неприятную весть:

Подлость порой остается у нас безнаказанной –

Долго и праведно прожил на свете Дантес…

Эй, почтальоны, возьмите конверт! Да ну, что вы там!

Птица шальная качнула в испуге крылом.

То ли уже перегружена тройка почтовая,

То ли дороги сугробами лет замело.

Вот и сижу, а письмо до сих пор не отправлено.

Нам ли тревожить знакомые всем имена.

Будет ли творчество наше хоть кем-то оправдано?

Если и будет, так в этом не наша вина.

Так что простите и с тем разрешите откланяться.

Я даже этим заочным знакомством богат.

Искренне преданный, любящий нежно и пламенно,

Вашего Превосходительства верный слуга.

 

МИШЕЛЬ

Не нужно так шутить, Мишель –

Мишени этих шуток живы,

Их дружбы и приветы лживы,

Да ты уже и сам – мишень.

И шутки вовсе не игра:

Одних смешат, других коробят,

А чаша зависти и злобы

Наполнена по самый край.

Не нужно так шутить, Мишель –

Есть у обиды чувство мести.

Они, объединившись вместе,

Грозят уже твоей душе.

Не ставь капканы сам себе,

Не видишь, так прими на веру –

Отмерены шаги к барьеру,

Последнему в твоей судьбе.

Не нужно так шутить, Мишель –

Опасно раскалилось лето,

Уже звереют пистолеты,

Предчувствуя твою дуэль.

Вино имеет вкус беды,

Настоянной на ваших ссорах,

И много раз просушен порох,

Готовый превратиться в дым.

Не нужно так шутить, Мишель,

Дразнить подраненного зверя,

В нем ненависти не измерить –

Она сквозит в любую щель.

Опять звучит призывно вальс,

И время лжет неумолимо,

Но я прошу: пройдите мимо,

Пусть этот бал шумит без Вас.

 

ПЕСЕНКА О БЕСПОКОЙНОМ ВСАДНИКЕ

За сиреневой далью забытых фламандских дорог

Современные мельницы жуткими крыльями машут!

Вы спешите, Идальго, во взгляде и скорбь, и упрек,

И тревога о том, что случится в столетии нашем.

Мы с лихвой повидали за двадцать минувших веков

От рожденья Христа до его отлученья от неба.

Это правда, Идальго, что нету превыше богов,

Чем родная земля и краюха отцовского хлеба.

Вы наверно устали, давайте стреножим коней.

Проходите к огню – Ваши латы не стоят шинели…

Что Вам нужно, Идальго, на нашей гражданской войне?

О, простите, Вы правы! Ну что же Вы так побледнели…

Не штампуйте медалей, не надо торжественных слов.

Всадник снова в седле, и копье изготовлено к бою!

Что случилось, Идальго? Куда Вас опять понесло?

Но ни слова в ответ, только взгляд растревожит до боли…

 

* * *

Не люблю прощений и прощаний,

Не люблю всезнаек и невежд,

И невыполнимых обещаний,

И необоснованных надежд.

 

ВЫ ПОМНИТЕ?

Вы помните, вы помните?

Вы помните, вы помните,

Как вечер облака разрисовал,

Как тихая мелодия, бродившая по комнате,

Отыскивала лучшие слова?

Вы помните, вы помните?

Вы помните, вы помните,

Как луч заката дрогнул и погас,

Как речку неширокую переходила конница,

Там в будущем оставившая нас?

И уходила конница,

И затихала звонница,

Все это было так давно,

А мне как будто помнится.

Вы помните, вы помните?

Вы помните, вы помните

Уральскую разбуженную ночь,

Как шашки обнаженные поблескивали в полутьме,

Да только не вмешаться, не помочь?

Вы помните, вы помните?

Вы помните, вы помните, –

Врывается тревожная строка…

Все тихо и безветренно, но мучает бессонница,

А в небе словно те же облака.

Вы помните, вы помните?

Вы помните, вы помните,

Хотя чем больше помнишь, тем больней.

Но сердце словно колокол, и кровь по венам гонится

Под топот уносящихся коней.

Вы помните, вы помните?

Вы помните, вы помните,

Хотя бы по кино или по снам,

Как солнцем обожженная трава под ветром клонится

Навстречу нашей памяти и нам?

 

ПОДКОВА В ПЫЛИ

Цвет пыли одинаков

Под солнцем раскаленный.

Уходят от казаков

Остатки эскадрона.

Кого-то пули минут,

Кого-то смерть не встретит.

И только наши спины

За нашу жизнь в ответе.

Летим степи навстречу,

И очень может статься,

Что суждено навечно

Нам в ковыле остаться.

Пониже бы пригнуться,

Да помолиться, что ли!

Чтоб с пулей разминуться

В таком широком поле…

И только пыль под копытами,

Пыль под копытами…

Наши степи пропитаны

Именами забытыми!

Пусть удача упущена,

Мы в победе уверены.

Ведь на счастье грядущему

Здесь подкова потеряна!

Цвет пыли одинаков

Под солнцем раскаленный.

Уходят от казаков

Остатки эскадрона.

И облака вспотели,

И с неба потом льются,

И выстрелы на теле

Как гвозди остаются.

 

МОНОЛОГ ПОГИБШЕГО АЛЬПИНИСТА

Небо, из облака краешек вырезав,

Вдруг заглянуло в проклятую пропасть.

Я поднимусь, зубы стисну и вылезу,

Это же глупо – сдаваться так просто.

Ногу, наверно, сломал или вывихнул…

Ладно, спасибо, скала за науку…

Надо сейчас повернуться на выдохе,

Только бы выпрямить правую руку…

Мне тут залеживаться не положено,

Разве же это скала – это кочка.

Мною тут каждая тропка исхожена,

Как же я… Все вроде делалось прочно.

Дождь начинается вновь. Ну, и времечко!

Значит, никто мне теперь не поможет…

Разве же это подъем – это "семечки",

Ну, напрягись, ты же мог, ты же сможешь!

Выступ какой-то, а может быть, трещина…

Черт! Совершенно не чувствуют пальцы…

Самая лучшая в городе женщина

Ждет меня, значит я должен подняться!

Ногу согнуть… Дурень! Надо же бережно.

Мне эти ноги еще пригодятся.

Так, уже лучше, и финиш видней уже,

Если смогу на колени подняться!

Словно обрыв основательно вылизан –

Не зацепиться, не опереться…

Врете! Я вылезу, встану и вылезу!

Двигаться. Двигаться, чтобы согреться.

Быстро стемнело. Погода проклятая!

Где же рюкзак – там еда и горючее.

Старый товарищ мой, весь перелатаный,

Самый надежный и верный попутчик.

Вот он лежит, метров двадцать, не более –

Не доползу, не смогу – это точно!

Кажется, выть начинаю от боли,

Нужен рюкзак, я не выдержу ночью.

Нужен рюкзак! Ну, вот так, потихонечку.

Метры какими-то длинными стали…

Может, не надо, и все это кончится,

Камни – и те бы, наверно, устали.

И ни кому я не нужен изломанный,

Кучей лежащий в коричневой луже…

Если пока и живой, то условно лишь…

Стоп! Ну, а если кому-нибудь нужен…

Пусть одному, нет, одной и единственной

Все-таки нужен. И выживу, должен!

Ну и погода – сплошная идиллия!

Это ж не ливень, а ласковый дождик…

 

УХОДЯЩЕМУ В ГОРЫ

Расставания, кто их выдумал?

Вот и ты глаза промочил.

Я тебе, конечно, завидую,

Но о том давай помолчим.

Так что руку дай, и раскисших глаз

От меня, дружище, не прячь.

К сожалению, было больше нас,

Чем отмеренных нам удач.

Ты на всем пути наши песни пой,

Помнишь, я тебе подпевал?

Помнишь, вечер был, мы пошли с тобой

На проклятый тот перевал.

Ну, "ни пуха" вам, возвращайтесь в срок,

Заходи тогда, заходи.

Вспомним, сколько мы обошли дорог,

Сколько их у вас впереди.

Молча вспомним тех, кто, оставив нас,

Штурмовать ушел миражи,

А меня тогда только трос и спас,

В рюкзаке он так и лежит.

Проводник твердит, что уже пора.

На оставшихся ты не злись.

Ото всех привет передай горам,

От меня горам поклонись.